Нацпроект «Образование»
Прямая речь

Нацпроект «Образование»

В поисках путей вывода отечественной школы на лидирующие позиции в мире.
3996

Об экспертном опросе Центра общественно-политических проектов

В период с октября по ноябрь 2018 года Центр общественно-политических проектов провел опрос методом экспертных интервью на тему «Формирование современной образовательной среды и рынок учебной литературы в контексте реализации нацпроекта «Образование» в 2018–2024 годах».

Предметом исследования является мнение представителей экспертов о роли государства, специализированных организаций, экспертного и педагогического сообщества в развитии основного общего и среднего общего образования. Исследование затрагивает вопросы реализации Указа Президента Российской Федерации от 07.05.2018 г. № 204 по направлению «Образование».

В фокусе внимания находятся вопросы, связанные с реализацией возможностей, имеющихся у федеральных органов власти, бизнеса и экспертного сообщества в совершенствовании образовательной среды с применением цифровых технологий в образовании, формированием и контролем соблюдения федеральных государственных образовательных стандартов, контролем за соблюдением школьных программ и методик, контрольно-измерительных материалов, а также учебников в школе, качества учебно-методических комплексов и их взаимосвязи и влияния на академические результаты, а также вопросов, связанных со статусом федерального перечня учебников и процедурами базовой и дополнительных экспертиз учебной литературы.

Настоящее исследование проводится Центром общественно-политических проектов в продолжение проведенного в июле 2018 года закрытого экспертного опроса «Рынок учебной литературы в контексте перспектив книгоиздания и электронного образования в РФ 2018–2025» и корреспондирует с количественными исследованиями, проведенными Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в сотрудничестве с Центром общественно-политических проектов.

Результаты экспертного опроса представлены в формате пресс-конференции. Авторизованные фрагменты экспертных интервью могут быть также опубликованы в СМИ по согласованию с Центром общественно-политических проектов и самими экспертами.

Редакция УШ планирует и дальше освещать ключевые результаты исследований, проводимых Центром общественно-политических проектов.


Виктор Александрович, оцените, пожалуйста, статус по достижению цели указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 года по направлению «Образование», что «Россия должна войти в число десяти ведущих стран мира по качеству общего образования»?

— Если мы хотим, чтобы система общего образования реально вошла в десятку, а не по докладам министра, то надо запланировать деньги. При наличии денег эта задача вполне решаемая. Деньги нужны на следующие вещи: повышение квалификации и переподготовка учителей на преподавание навыков XXI века. По PIRLS, по TIMSS мы уже на приличных местах. По PIRLS по начальной школе мы уже выполнили указ президента, по TIMSS — на границе. Но по PISA, где как раз во главе угла компетентностный подход, нам еще много работать. Так вот, первый сюжет — переподготовка учителей. Второй сюжет — это, конечно, изменение заданий ЕГЭ и ОГЭ на компетентностный подход. И ФИПИ уже эту работу делает, но пока эта работа, я бы сказал так, по здравому смыслу делается, без особых научных исследований, поэтому тут надо вложить деньги на самом деле в создание нового поколения измерительных материалов, а не так, когда за ту же зарплату мы делаем принципиально новые материалы. Дело в том, что если мы будем телегу модернизировать по здравому смыслу, мы автомобиль никогда не получим. Поэтому на разработку нового поколения измерительных материалов для ЕГЭ-ОГЭ, мониторинг качества образования, переподготовку учителей и создание других учебников (!) нужны серьезные деньги.

Уже опубликован паспорт национального проекта «Образование». Какие компоненты этого проекта с точки зрения влияния на поставленную президентом цель вы считаете ключевыми?

— Проекты, в общем, хорошие. Точнее, декларации там правильные. Но вопрос, как будут измеряться результаты. Если по числу участников, которые прошли повышение квалификации, или числу учреждений, которые попали в нацпроекты… Эти цифры, безусловно, будут сделаны. А вот что реально изменится в образовании? Нужны соответствующие мониторинги. Без мониторингов мы не поймем, произошли ли они, эти изменения, или нет. И, на мой взгляд, в проектах все-таки недостаточно внимания уделено переподготовке учителей и созданию нового поколения УМК.

 

Выдержка из указа Президента Российской Федерации № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»

Указ вступил в силу 7 мая 2018 года

5. Правительству Российской Федерации при разработке национального проекта в сфере образования исходить из того, что в 2024 году необходимо обеспечить:

а | достижение следующих целей и целевых показателей:

  • обеспечение глобальной конкурентоспособности российского образования, вхождение Российской Федерации в число десяти ведущих стран мира по качеству общего образования;
  • воспитание гармонично развитой и социально ответственной личности на основе духовно-нравственных ценностей народов Российской Федерации, исторических и национально-культурных традиций;

б | решение следующих задач:

  • внедрение на уровнях основного общего и среднего общего образования новых методов обучения и воспитания, образовательных технологий, обеспечивающих освоение обучающимися базовых навыков и  умений, повышение их мотивации к обучению и вовлеченности в образовательный процесс, а также обновление содержания и совершенствование методов обучения предметной области «Технология»;
  • формирование эффективной системы выявления, поддержки и развития способностей и талантов у детей и молодежи, основанной на принципах справедливости, всеобщности и направленной на самоопределение и профессиональную ориентацию всех обучающихся;
  • создание условий для раннего развития детей в возрасте до трех лет, реализация программы психолого-педагогической, методической и консультативной помощи родителям детей, получающих дошкольное образование в семье;
  • создание современной и безопасной цифровой образовательной среды, обеспечивающей высокое качество и доступность образования всех видов и уровней;
  • внедрение национальной системы профессионального роста педагогических работников, охватывающей не менее 50% учителей общеобразовательных организаций;
  • модернизация профессионального образования, в том числе посредством внедрения адаптивных, практико-ориентированных и  гибких образовательных программ;
  • формирование системы непрерывного обновления работающими гражданами своих профессиональных знаний и приобретения ими новых профессиональных навыков, включая овладение компетенциями в области цифровой экономики всеми желающими;
  • формирование системы профессиональных конкурсов в целях предоставления гражданам возможностей для профессионального и карьерного роста;
  • создание условий для развития наставничества, поддержки общественных инициатив и проектов, в том числе в сфере добровольчества (волонтерства);
  • увеличение не менее чем в два раза количества иностранных граждан, обучающихся в образовательных организациях высшего образования и научных организациях, а также реализация комплекса мер по трудоустройству лучших из них в Российской Федерации.

А кто может взять на себя функцию такого мониторинга или таких мониторингов?

— На самом деле сказать, что есть организация, которая уже сегодня готова сначала разработать измерительные материалы, потом провести сам мониторинг, а потом сделать интерпретацию результатов, такой готовой организации, на мой взгляд, нет. Ни Российская Академия образования, ни Федеральный институт развития образования (ФИРО), который сейчас в РАНХиГС включен, ни Высшая школа экономики, ни Институт стратегии и развития образования, ни Федеральный институт оценки качества образования в одиночку эту работу не потянут. Надо, чтобы они не конкурировали, а вместе создали принципиально новый механизм оценки качества образования. Нужна кооперация, причем ни при одном или другом профильном министерстве, а при правительстве. Создать рабочую группу, координирующую усилия многих. Раньше это называлось ВНИК (временный научно-исследовательский коллектив). И вот когда все будет разработано, уже на постоянной основе проводить мониторинг раз в три–пять лет могла бы любая уполномоченная организация. Таких много.

Когда вы сказали о том, что эта работа должна вестись не при обоих министерствах, вы предупредили один из наших вопросов. Как вы считаете, какие плюсы и минусы содержит в себе новация, связанная с разделением Министерства образования и науки на два профильных министерства? Есть ли признаки повышения эффективности государственной политики по обоим направлениям работы за последние месяцы?

— Пока признаков повышения эффективности я не видел, да и рано, там даже еще не все назначены. Но я вам вот что скажу, ведь в России это уже было в свое время, в 90-х годах, когда Россия только стала независимой. Был Госкомитет по науке и высшей школе (ГКНВШ), и было Министерство просвещения. Н. Малышев возглавлял ГКНВШ, министерство — Э. Днепров. Потом склеили в одно. Опыт европейских стран, например, во Франции, где часто происходят всякие изменения в органах исполнительной власти, показывает, что однозначно минусов у той схемы или у другой схемы нет. Очень много зависит от кадрового состава: от первых лиц и их заместителей, их команд. Что определяет успешность-неуспешность проектов. Пока не могу сказать, даст это эффект или нет, есть надежда, что да, кооперация Академии наук и вузов будет более высокой, применительно к министерству науки и высшей школы. Ну, посмотрим.

А в части выделения Министерства просвещения некоторые эксперты отмечают в качестве возможного такого позитивного эффекта бóльшую сосредоточенность, сфокусированность команды сейчас под руководством Ольги Юрьевны Васильевой на вопросах общего образования.

— То, что фокусировка будет гораздо более сильной, чем у Минобрнауки, мне очевидно. Хорошо ли это? Посмотрим.

В том числе по национальному проекту.

— Тут очень тяжелый вопрос. Что должно делать Министерство просвещения, что должны делать субъекты федерации, что должны делать муниципалитеты и что должны делать школы? Если мы сейчас перетянем фокус на федеральный уровень, а есть такое опасение, то я не думаю, что это будет хорошо. Призывы к единому учебнику, призывы к единому пространству, я бы сказал, за единое пространство… Вопрос, как его создавать. Высказывания о том, что у школ слишком много самостоятельности, — для меня это опасный разворот.

Каково ваше отношение к инициативе, которую выдвинула команда под руководством Васильевой еще весной этого года? Речь идет о модернизации, точнее, о предложении нового Федерального государственного стандарта взамен действующего стандарта второго поколения.

— Тут еще дебаты не закончены. Условно говоря, то, что нынешний стандарт требует доработки, с этим никто не спорит. Теперь вопрос, в каких направлениях вести доработку. Есть два направления. Первое направление, по которому идет команда Ольги Юрьевны, — втащить в стандарт предметное содержание, то есть из примерных образовательных программ перенести предметное содержание в стандарт. Это один фокус. Второй подход — описать операциональным образом результат обучения по степеням. Под результатами обучения я имею в виду и предметные навыки, без которых, безусловно, школа жить не может, и компетентностный подход: какие компетенции должны получить все школьники в Российской Федерации, завершив первую ступень, вторую ступень, третью ступень обучения. Суть вопроса — мы будем с ребенком решать задачи для сдачи экзаменов, как вытекает из первого подхода, или же ребенок будет решать задачи для собственного развития? Истина, понятно, посередине. Но пока даже на середину никто не выходит. Пока в основном слышен голос: «Даешь предметы!»

Если говорить о важном проекте «Цифровая школа» и цифровой части национального проекта «Образование», как вам видятся ключевые направления реализации цифровизации в общем и среднем образовании?

— Первое: надо все-таки не наступить на те грабли, на которые мы уже наступали. Вообще говоря, цифровизация образования, или, точнее, не цифровизация, а оснащение образования информационно-коммуникационными современными средствами, ведется давно. Еще при В. Филиппове поставка компьютеров во все школы России — это шаг в этом направлении. Создание цифровых образовательных ресурсов вторым этапом — это шаг в этом направлении. Деятельность Федерации интернет-образования, которая работала на деньги, с одной стороны, М. Ходорковского, с другой стороны, на деньги субъектов федерации, тоже движение в этом направлении. Какие есть опасности? Первая опасность, что мы опять закупим железо и устроим сверхскоростной Интернет, ничего не изменив в дидактике. Главная проблема цифровизации общего образования — это поиск дидактики. Смотрите, Коменский делал дидактику, когда появилась книга, когда появилось печатное издание, и он сделал свою «Великую дидактику». Теперь появилась цифра. Какая должна быть дидактика? Это главный вопрос.

Какие требования, на ваш взгляд, должны предъявляться к цифровизации учебников?

— Если говорить серьезно, сегодня речь идет уже не про оцифрованные учебники, а про образовательные платформы. То есть рассматриваются и электронные учебники, и комплекс оценочных средств, это обязательно должно быть, и поисковики, которые позволяют работать с открытыми базами данных, и так далее. То есть это образовательная платформа. И, безусловно, одно государство не потянет создание такой всеобъемлющей платформы. Но дело не только в финансовой составляющей. Главное, упаси бог, если государство сделает одну платформу и заставит всех работать в этой платформе. Поэтому должно быть частно-государственное партнерство. Партнеры здесь, возможно, те же издательства. Я знаю, что такие проекты есть в корпорации «Российский учебник», у них есть интересная платформа (LECTA | lecta.rosuchebnik.ru). И издательство «Просвещение» тоже работает над цифровой образовательной платформой. Просто два примера. Есть еще ряд издательств и компьютерных фирм, которые работают над этим проектом не один год. Я знаю их десятка полтора-два. Другое дело, что эти продукты нужно экспертировать с точки зрения и соответствия современным представлениям о науках и с точки зрения того, как они связаны с нагрузкой на ребенка, и так далее, в том числе и с чисто физиологическими возрастными требованиями. Но их может быть много, так как и школы разные и дети разные.

Если говорить про Федеральный перечень учебников в перспективе цифровизации образования, какую роль, на ваш взгляд, должен и может играть Федеральный перечень учебников, должен ли он носить обязательный или рекомендательный характер?

— Я вообще против Федерального перечня учебников. Учебник может быть запрещен к использованию в школе. Это может быть. Проводятся экспертизы, которые говорят: этим текстом в школе пользоваться нельзя. То есть может быть черный список, а не белый список.

Правильно ли я понимаю, что вы говорите о том, что сокращение Федерального перечня учебников уже успело существенно сказаться на вариативности образовательных материалов?

— Безусловно. Занковские учебники выкинули, а ведь по УМК Занкова учились тысячи школ, там десятки тысяч детей. Взяли и выкинули по формальным показателям. При этом школы не один десяток лет по этой программе работают, и дети вполне успешны, там все нормально. И вот конкуренция за монополию в списке издающих учебники издательств при общей установке к сокращению учебной литературы привела к тому, что эта линия Занкова и другие эффективные, популярные УМК оказались недоступными школам. Это не есть хорошо.

Я правильно понял вашу мысль, что все-таки конечное решение о выборе учебно-методического комплекта должно быть за школой, так как это соответствует действующему закону?

— Да.


Нацпроект «Образование»
Виктор Болотов
Научный руководитель Центра мониторинга качества образования Института образования НИУ ВШЭ, член Ученого совета НИУ ВШЭ, действительный член РАЕН
Понравился материал? Поделитесь в соц.сетях
не пропусти последние новости, подпишись на следующий номер
Спасибо! Вы успешно подписаны на рассылку клуба директоров
Закрыть