Архитектура — это педагогика в действии, или Как пространство становится точкой роста школы
Елена Куценко беседует с Еленой Араловой
Обжитое пространство
Переступаешь порог здания, идешь по коридорам, заглядываешь в классы, столовую, актовый зал — и многое становится понятным. Ценят ли здесь строгую дисциплину или почти семейный уклад, высокие результаты или душевный комфорт? Каким видят ребенка — шалопаем, серьезным и ответственным учеником, емкостью для необходимых знаний или ненасытным исследователем? Что у школы в приоритете — успешность и лидерство, социализация и клубная жизнь, самовыражение детей и взрослых?
Нет двух одинаковых школ. Ведь, вселяясь в новое, типовое и безличное, как плацкартный вагон, здание, даже небольшой педагогический коллектив постепенно обживает его. Перестраивает актовый зал под школьный театр, правдами и неправдами оборудует лабораторию, выкраивает уголок под музей, разводит, пусть крошечный, но почти настоящий зимний сад.
Создается это почти всегда усилиями учителей-энтузиастов и родителей. Потому что нет в длинном списке таких компаний, которые в равной мере готовы были бы проникнуться педагогическими идеями и профессионально разбирались бы в архитектуре и дизайне. Или есть?
Неужели это возможно?
К счастью, такие компании есть. Потребность в архитекторах, умеющих решать педагогические задачи, все острее, ибо школа получила и активно реализует право на авторские программы, на воплощение своей уникальной, выстраданной и по кирпичику выстроенной концепции. А для нее нужно создать столь же уникальное пространство, значит, перевести концепцию школы на язык чертежей, дизайна, инженерных конструкций и отделочных материалов. Чтобы при этом было удобно, эстетично, функционально, экономично и не нарушало технических требований и санитарных норм. Именно так определяет свою задачу компания Мartela, которая около пяти лет назад начала работать со школами.
Сегодня в мире уже накоплен немалый опыт воплощения педагогических идей в архитектурные проекты. Первые учительские команды, директора и инвесторы, выезжавшие за рубеж с представителями Martela для знакомства с этим опытом, были сильно удивлены, увидев, насколько свободным, открытым, почти иррациональным по привычным меркам может быть школьное пространство. В Финляндии, где, к слову, проектирование школы доверяют самым именитым архитекторам, оно часто не разделено на классы. Зато позволяет удобно организовать самые разные виды образовательной деятельности в группах — больших и маленьких. Здесь сама среда провоцирует инновационный контент и детоцентричное содержание. Осмотришься вокруг — и про знаменитую на весь мир финскую образовательную реформу все понятно.
Вернувшись, заказчики начинали активно участвовать в проектировании своей будущей школы. Причем заказчиками компания считает именно учителей, — подчеркивает Елена Аралова, руководитель Martela. — Они определяют облик проекта, вернее, задают его педагогический каркас. Дизайнеры же ходят на уроки, расспрашивают, наблюдают, одним словом, проникаются духом школы, постигают ее логику, ценности, особенности технологии. Затем в совместном архитектурно-педагогическом диалоге кристаллизуются идеи, структурируются и — получают свое выражение в формах и материалах.
Педагогика определяет среду…
Многие из этих решений ломают все привычные представления о школьном дизайне — а значит, укладе. Например, вместо стен возведены прочные стеклянные перегородки, которые позволяют насквозь просматривать весь этаж. Зачем это? С одной стороны, учитель может видеть группу детей, ушедшую в другое пространство для групповой работы, и не тревожиться о безопасности. С другой — все взрослые и дети чувствуют себя частью единого пространства, какой бы учебной деятельностью они ни занимались.
На эту же идею общности работает специально обустроенная рекреационная зона, где «перемешиваются» старшие и малыши. Или учительская, помещенная на перекрестке всех школьных потоков.
А парты и стулья на высоких ножках, как барная стойка? Они придуманы для подростков, которые особенно остро стремятся к признанию себя равными взрослым. Так их глаза находятся вровень с глазами учителя, который ходит по классу, а не смотрят на него снизу вверх.
…и наоборот, среда рождает идеи
Дизайнеры, улыбаясь, рассказывают, что иногда даже не предполагают, какую дополнительную функцию обретет та или иная деталь интерьера. Например, труба, похожая на те, по которым в аквапарках можно съехать сверху вниз. В школе она была смонтирована для малышей, желающих прокатиться со второго этажа на первый. Но оказалось, что гораздо увлекательнее использовать ее для подъема, потому что, по словам азартных младшеклассников, «Вниз-то каждый съедет!».
Когда каждый квадратный миллиметр продуман и созвучен педагогической идее, среда сама становится сильным фактором, порождающим смыслы. Даже такой сугубо утилитарный элемент, как школьная лестница. Вряд ли ее планировали как учебную площадку. Но, будучи органичной частью большого образовательного пространства, ступени обретают новую функцию. Прозрачное ограждение лестницы позволяет не только не беспокоиться о безопасности, но и превращает лестницу в амфитеатр — изящный, прозрачный (фото на обложке). Хоть сейчас устраивай вечер поэзии. И устраивают.
А столовая, школьная столовая… Место на первый взгляд банальное, функциональность которого определяется большой пропускной способностью. Но если все граждане школы во главе с директором ценят взаимодействие, общение, корпоративный дух, то столовая обретает статус городской площади, где можно назначить встречу, посидеть, настраиваясь на грядущий день, узнать последние новости. Сюда приходят позавтракать даже окрестные жители, оценив атмосферу и качество еды. Кстати, готовят ее школьные повара на глазах у посетителей — это тоже важная часть школьной концепции.
Красиво, комфортно, недорого
Столовые — вообще существенный элемент хорошо продуманной школы. Там, где в приоритете дружелюбная среда, повар становится организатором шоу: весело и увлекательно рассказывает каждому ребенку о полезных свойствах продуктов. Если же школа ориентирована на самостоятельность и ответственность учеников, столовая будет выстроена под формат шведского стола, предполагающего умение выбирать: каждый выбирает еду по собственному вкусу и ответственно относится к тому, чтобы не брать лишнего.
Есть в палитре мартеловских изобретений и такие, что кочуют из одного проекта в другой, они применимы в самых разных педагогических мирах. Например, пленка, на которой можно писать. Оклеенная ею стена превращается в огромную «доску», на которой хоть весь класс одновременно может разместить свои записи. Похожую задачу решает мягкий, шершавый, как фетр, материал, к нему легко крепить детские работы, записи, рисунки. Удобно, функционально. И приемлемо по стоимости! — подчеркивает Елена Аралова, прекрасно понимая, что финансовые возможности наших школ ограничены.
Вообще фактор экономичности учитывается в числе приоритетных. Вот просторное помещение, оборудованное в одной из школ под естественно-научную лабораторию. Дизайнерам пришлось поломать голову, как обеспечить доступ к воде, газу, электричеству на каждом рабочем месте. В результате придумали проложить инженерное крыло вдоль потолка, тем самым дать доступ ко всем коммуникациям не с пола, как привычно, а сверху. И, кстати, не закрывать их фальш-потолком. Это решение позволило существенно расширить функционал лаборатории. А заодно — что не менее важно — оставить видимой для детей сеть коммуникаций. Получилось уникальное учебное пособие по функционированию здания.
Уменьшение расходов на эксплуатацию наряду с содержательными критериями принимается в расчет в каждом проекте. Светодиоды помогают сберегать энергию, сенсорные краны — воду. Долговечные отделочные материалы, подобранные по критерию стойкости, позволяют школе прожить без ремонта достаточно долго.
Кстати, и вандализма практически нет в тех школах, где дети ежедневно чувствуют, что пространство обустроено с учетом их интересов и комфорта. Там, где много воздуха и света, где учтены законы акустики, где предусмотрен доступ к питьевому фонтанчику, где есть места для уединения и тусовки, сосредоточенной работы и демонстрации твоих достижений, — ребенок чувствует уважение и заботу. А это рождает ответное уважение, ответственность и чувство собственного достоинства. Так среда становится активным воспитателем.
1. Качество архитектуры среды определяется не только эстетическими факторами, но в первую очередь числом и вариативностью образовательных сценариев, которые могут воплотить обитатели школы. В школе функциональность среды играет решающую роль. Поэтому не особенно важно, какого цвета стены и мебель. Важно, можно ли в школьном театре провести урок физики; собрать в холле классы параллели на общее для всех занятие; разместить в школе коллекцию бабочек, соблюдая при этом все требования к температуре и влажности.
2. Трансформируемые пространства — это не столы на колесиках. Это в первую очередь грамотно спроектированные инженерные системы, которые дают нужную нам свободу: розетки, позволяющие зарядить гаджеты удобно и в любом месте; светильники, регулируемые по интенсивности и теплоте; беспроводная возможность вывести звук с телефона или ноутбука в пространство класса или рекреации, подключиться без кабеля к проектору или плазме; возможность за пять секунд затемнить класс шторами с электрическим приводом; подогреваемый в спортивных раздевалках пол — в общем, все те решения, которые делают работу ученика и педагога в любом месте здания свободной и удобной.
3. Главная цель, за которую борется архитектор, проектируя школьный класс, — это возможность удержать внимание ученика, сохранить его концентрацию. Как сделать его пребывание в школе удобным и антистрессовым. И степень комфорта определяется отнюдь не наличием диванов. Важны хорошая акустика помещений и достаточный объем свежего воздуха; отсутствие ярких, аляповатых аппликаций, способных замусорить пространство, оттягивая на себя внимание во время урока; места для тихой, уединенной работы, равно как и «шумные» пространства для громкой работы в группе; кафе, где можно готовиться к занятиям за чашкой чая, — одним словом, все то, что дает подходящие условия для разных типов активностей педагогов и детей.
Образ будущего
Школы — их пока немного, — которым дали возможность воплотить свои образовательные идеи в дизайнерских решениях, создают своего рода зеркало. В нем можно увидеть тенденции и не вполне осознаваемые до сих пор ростки будущего. Мы слышим часто и повторяем сами, что жизнь стремительно летит вперед, дети меняются, система образования не успевает перестраиваться. Да и пока не очень знает, как строить образование для будущего, где не пригодятся привычные профессии и современный уклад жизни станет архаикой.
Первые прорывные проекты школ дают возможность разглядеть черты этого будущего. Здесь образовательная среда возникает из симбиоза многих площадок: коворкинг, театр, спорт, лаборатории, мастерские. Современную жизнь, а значит и школу, нельзя представить без коммуникационных технологий — и вот в образование входят теле- и звукозаписывающая студии.
В студиях дети вместо допотопных рефератов и PowerPoint-презентаций монтируют видеоролики, снятые в школьном павильоне.
Помещение класса становится универсальным, его легко трансформировать. Большинство знаний и умений взращиваются в условиях, где все можно попробовать, испытать, проверить на практике — будь то арт-студия, кулинарная мастерская или физическая, химическая, биологическая лаборатории. Кстати, при проектировании лабораторий в одной из школ привлекались специалисты известной высокотехнологичной фармацевтической компании, чтобы учесть самые современные тенденции в естественно-научных исследованиях.
Вместе с тем, некоторые предметные области теряют локальность, отчасти растворяются в образовательной повседневности. Например, меньше востребованы кабинеты английского языка и информатики — эти предметы стали составной частью многих других уроков. Книгохранилище как отдельное помещение тоже отчасти теряет смысл, потому что книжки перемещаются в разные уголки школы: рекреацию, классы, лаборатории.
Это лишь некоторые штрихи к портрету завтрашнего образования. Так или иначе, раньше или позже (лучше раньше!) школа как институт откликнется на эти вызовы времени. Сейчас строится довольно много новых школьных зданий, и, чтобы не изобретать велосипед и не создавать на коленке проекты преобразования только что сданных в эксплуатацию площадок, можно воспользоваться уже существующим опытом. Он базируется на мировой практике и, в то же время, складывается в российских реалиях. Обращаясь к этому опыту, можно расширить границы архитектурно-педагогической лаборатории, сделать ее открытия доступными для всех заинтересованных: педагогов, управленцев, инвесторов, дизайнеров, родителей.
Неискушенному читателю трудно поверить, но авторы представленных здесь проектов, исходя из собственного опыта строительства таких школ на российской земле, уверены, что подобная школьная архитектура может стоить всего лишь на четверть дороже стандартной.
От редакции. Елизавета Паремузова
Это красиво, но не про меня…
Мы решились на отважный шаг — представить российским читателям, учителям и руководителям многостраничный материал о смелых дизайнерских и архитектурных решениях единичных московских школ. Зачем нам все это видеть, спросите вы. Ведь до сих пор в 8% школ России нет канализации… о каких инновационных подходах может быть речь?
Наше дерзновение объясняется глубоким убеждением, что любой элемент образовательной среды — будь то учебник или расстановка парт — несут крайне важное ценностное послание о том, что есть человек (ребенок, учитель, родитель) в данной конкретной экосистеме.
Прибитые к полу парты на уроках химии, строгий запрет на изменение расстановки стульев в кабинетах (даже когда этого требуют групповые виды деятельности), больнично-желтая покраска стен — все эти элементы школы прошлого века несут довольно однозначный месседж: ученик, как и учитель, находится в «присутственном» официальном месте; пока он в школе, существуют только те образовательные задачи, которые он обязан решать, не нарушая установленного порядка, единственным предлагаемым (доступным) способом
в едином для всех темпе…
Однако новые пространства, которые оказались возможными в нашей стране (и для нас очень важно рассказать о российских школах, а не зарубежных), видят в ученике и в учителе, в «школьном обитателе», человека, наделенного не только и не столько когнитивными способностями, но и эмоциональными, физическими и эстетическими потребностями. Новая школьная архитектура — не про цвет линолеума, а про допущение мысли о том, что ученики — разные; это реализация деятельностной заботы о разнообразии потребностей учеников, в которой учитывается, что кому-то (например, кинестетикам), гораздо эффективнее учиться, если есть возможность подвигаться на уроке; а кому-то (наверное, всем нам), важно смотреть в глаза собеседнику во время дискуссии. Новая школьная архитектура и дизайн — это видение школы как пространства возможностей для учения. Это допущение и признание того, что научение может и на самом деле происходит, не только когда все сидят в ряд в полной тишине на протяжении 45 минут.
Новая школьная архитектура — про создание пространства для диалога, которое начинается с доброй воли, а не с разноцветного линолеума. Это продолжение новой волны холистической педагогики, видящей в ученике и в учителе человека.
Недаром захватывающая история про школу Тубельского, о которой вы вот-вот прочитаете на следующих страницах, фактически началась с демонтажа спортивного комплекса. Вопрос ведь был не в комплексе, а в возможностях для разностороннего развития ребенка и ценности этого разностороннего свободного развития, которые оказались под угрозой.